уже о поддержке, у многих светских вестернизированных режимов арабского мира это не вызвало. Ибо грозило им, в значительной степени коррумпированным, активизацией религиозно ангажированных контрэлит (режимы-то — да, светские, но население в массе своей мусульманское), использующих джихадистские (без глубокого богословского осмысления собственно идеи джихада, сути которого мы в двух словах коснулись в предыдущей статье) настроения толпы.

Именно контрэлиту, то есть лишенную, согласно итальянскому социологу В. Парето, власти, но стремящуюся к ней группировку в палестинском политическом истеблишменте ХАМАС представлял собой по отношению к светской ООП Я. Арафата.

Перипетии их отношений — крайне сложная и запутанная тема. Тот же Я. Арафат был связан с Израилем подписанными в Осло мирными соглашениями, — в этом году как раз двадцатилетний их юбилей, — которые почти пустило под нож убийство израильтянином-радикалом Б. Гольдштейном 29 человек в хевронской мечети.

ХАМАС ответил атаками шахидов, причем вступив в конфликт с созданной ООП Палестинской администрацией, принявшейся закрывать офисы движения, поскольку она не желала идти на открытую конфронтацию с Тель-Авивом.

Очень скоро лидера ООП в секторе Газа стали воспринимать едва ли не как коллаборациониста; в свою очередь израильтяне критиковали его за недостаточную борьбу с ХАМАС.

В каком-то смысле это и стало залогом победы движения на упомянутых выборах. Ее ключевым фактором явилось, по словам Э. Милтона и С. Фаррелла, «растущее разочарование даже умеренных палестинцев теряющим популярность руководством движения ФАТХ (движение за национальное освобождение Палестины; входит в состав ООП. — Прим. авт.), которое не сумело создать государство, контролировать границы и обеспечить доступ к внешнему миру и рынки для палестинских товаров, но обзавелось особняками и лимузинами».

Палестинскую, как социально неустроенную и малограмотную, так и вполне образованную в рамках традиции суннитского ислама молодежь раздражали не только лимузины и виллы, но и светский характер лидеров ФАТХ, их номинальный отказ от вооруженной борьбы с Израилем.

И теракты казались многим парням из бедных переселенных кварталов Газы неотъемлемой частью их понимания джихада — правда, сами они рассматривали действия смертников как сознательное мученичество за свое понимание веры и следующего ей справедливого устройства мира.

Хотя есть основания полагать, что и ФАТХ не расстался с радикальными методами противостояния Тель-Авиву. Но его деятельность, многие детали которой и по сей день покрыты мраком, — за пределами нашей темы, и касаться мы ее будем только в рамках взаимоотношений с ХАМАС.

ХАМАС против глобального джихада

У последнего же сложились напряженные отношения не только с ФАТХ, но и с запрещенной в РФ «Аль-Каидой»[25] — в свою очередь, антиэлитой мусульманской уммы. Во многих обществах антиэлита представляет собой сплоченные вооруженные криминальные структуры, оказывающие влияние, часто существенное («якудза», «триада-чайна» и пр.), на жизнь социума, но неспособные, да и не желающие взять легальную власть.

«Аль-Каида»[26] и ей подобные, да, могут добиться контроля над ограниченной территорией, но только на краткосрочный период, в силу крайне негативного и деструктивного посыла в своей деятельности. Да и то, как мне представляется: их локальный и недолгий успех возможен при помощи якобы борющихся — а устранение главарей отнюдь не тождественно борьбе — с ними покровителей, типа ЦРУ.

Детище террориста номер один (не будем забывать: ликвидированного американцами путем нарушения их ВВС и спецназом территориальной целостности Пакистана, причем без уведомления последнего), по словам историка-арабиста А. В. Демченко, рассматривает борьбу с Израилем как часть глобального джихада против христиан и иудеев.

Со своей стороны ХАМАС не то что не предпринимал репрессий против христиан — он инкорпорировал их в собственные ряды. Имя депутата палестинского парламента и члена движения, христианина Хуссама ат-Тавиля — яркий тому пример. И это — отчасти в русле военно-политической традиции суннитского ислама, ибо православные сражались с крестоносцами и в рядах армии Салах ад-Дина.

Надо также принимать во внимание нежелание ХАМАС отождествления его с «Аль-Каидой»[27] и идеями глобального джихада после 11 сентября 2001 года. И именно поэтому в том же году он положительно ответил на призыв ЕС о прекращении огня в секторе Газа.

Разумеется, подобные шаги вызвали критику со стороны «Аль-Каиды»[28]. Некогда второй в ней человек А. Аз-Завахири (кстати, врач-офтальмолог) отмечал, по словам А. В. Демченко, что хамасовцы «из движения моджахедов превратились в предателей, которые, как и другие арабские государства, сдались на милость Америки».

Забавно, конечно, такое слышать из уст человека, возглавляющего организацию, у истоков которой стояла эта самая Америка в лице ЦРУ. В частности, историк-арабист О. В. Карпачева пишет:

«Джордж Буш-старший, будучи еще вице-президентом США, лестно отзывался о них (моджахедах, сражавшихся с советскими войсками в Афганистане. — Прим. авт.), и в том числе об Аймане аз-Завахири, заявляя, что они «заслужили восхищение всего свободного мира»… Американцы предоставляли «арабским афганцам» также финансовую помощь для покупки оружия».

По ходу замечу, что и с запрещенной в РФ ИГИЛ[29] американцы воевали довольно вяло. Впрочем, это и не удивительно при их ставке на слабую, не особо мотивированную, наспех сколоченную постсаддамскую армию (о суверенитете нынешнего Ирака можно говорить с тем же основанием, как и о государственности посткаддафиевской Ливии), формирования курдов и отряды сирийской оппозиции — грань между последними и собственно террористами очень призрачная.

Да и развязанные, по словам историка-востоковеда Д. А. Нечитайло, марионеточным проамериканским правительством Н. аль-Малики гонения на представителей партии Баас, среди которых было немало офицеров бывшей саддамской армии, обеспечили террористические группировки квалифицированными военными кадрами, мечтавшими о своего рода реванше. Причем джихадистская идеология придавала этим мечтам экстерриториальное измерение и включала в себя землю Палестины.

И как предсказуемый результат:

«США за время своей контртеррористической, — пишет политолог Ю. А. Михалев, — деятельности в регионе не смогли достичь хоть немного заметных результатов в борьбе с терроризмом».

Да и хотели ли?

Но вот использовать террористов в секторе Газа для реализации собственных геополитических интересов, в частности, с целью вытеснения из Палестины неподконтрольного Вашингтону ХАМАС, американцы могут вполне. В конце концов мы не знаем степень управляемости (скажу корректнее: степень влияния) и «Аль-Каиды»[30], и ИГИЛ[31] со